Час "Д" - Страница 66

— Да что же это твориться? Спаси, Дориман! — окончательно впадая в панику, завопил Хуч, отскакивая прочь от своего бывшего копья. — Оно же древо!

— Оно ясень, а дерево это ты, — наставительно пояснил Рэнд под хихиканье Макса и Мирей. — Вон и начальник тебя дубиной именует не зря, ему видней!

— Нам пора, — бросил Лукас, устремляясь к открытым нараспашку дверям, до которых уже ни доблестной охране, ни подхалиму с бородачом не было никакого дела. Во дворе заваривалась своя каша. Вокруг копий, вновь претендующих на гордое звание деревьев, суетился народ. Растревоженные странными криками коллег охранники пытались выяснить, что собственного произошло, что теперь делать, стоит ли будить Господина начальника Дома Стражи и Жреца-покровителя Дома, и если стоит, то кто будет это делать. Короче, люди были очень заняты, заняты настолько, что вспомнили том, что двери в тюрьму следует по уставу прикрыть, далеко не сразу. Посланцы к тому времени давно уже были внутри, и Макс с Мирей успели шумно выразить довольному магу восхищение его трюку с проросшими копьями.

— Все-таки Шарлю срочно что-то надо делась с архитектором. Казнить что ли? — задумчиво констатировал Рэнд, оглядывая мрачное полутемное пространство холла. — И часовня, и зал собраний, а теперь еще и тюрьма эта, ну все, решительно все в черно-серо-коричневых тонах! Мрак! Этак от тоски в петлю полезть можно!

— Доказано, что длительно созерцание мрачных цветовых оттенков может вызвать депрессию у любого нормального человека, — охотно поделился научной информацией умница Макс.

— Ну, значит, нам это не грозит, — оживился Лукас и под возмущенно фырканье Рэнда заметил уже серьезно: — Знаете, мосье, мне кажется тем, кто здесь обитает, простой перекраской стен настроение не поднимешь.

— Ничего, мы его им сейчас по-другому поднимать будем, перемещением на свежий горный воздух, я где-то слышал, что это помогает, — оптимистично заявил Рэнд и потянул мага вперед, приговаривая. — Пошли быстрее, вдруг я все-таки нормальный, и у меня сейчас эта, как ее там, депрессия начнется!

— На вашем месте я бы этого не опасался, мосье, — с напускной скорбью ответил Лукас, но шагу прибавил.

Из темно-серого зала с тусклыми лампами, все убранство которого составляла пара широких лавок вдоль стен и гигантская икона с Дориманом, суровым настолько, что особо нервные посетители могли на всю жизнь остаться заиками, пришельцы вышли в еще более мрачный длинный коридор.

— И на освещении экономят, — злобно буркнул Рэнд, проходя мимо тусклой лампы, скорее нагоняющей жуткие тени, чем рассеивающей их. Далеко впереди, метрах в семи, "темнила" еще одна лампа. Днем, конечно, здесь было светлее, но не намного. Все-таки лишь малая толика света ухитрялась проникать через узкие бойницы окон, в которые не пролез бы и сложенный вчетверо дистрофик.

— Рэнд, не ворчи, ты же не жить здесь собираешься, — засмеялась Мирей.

— Лишь Творец да Силы Судьбы знают, как жизнь обернется, — философски пожал плечами вор, морщась от запаха прогорклого масла, пропитавшего воздух. — А при моей-то рисковой профессии тем более. Так хоть заранее об удобствах позаботиться!

Минуя бредущих по своим ночным делам редких стражей, до которых еще не докатилась суматоха, посеянная в прямом смысле этого слова во дворе изобретательным Лукасом, мужчины отыскали короткое ответвление коридора. Сворачивая налево, он расширялся до размеров небольшой площадки, где и начиналась лестница, ведущая на нижние этажи. Отсюда дерзким пришельцам предстоял спуск в склизкую, влажную полутьму, по мнению мага, ставшего за сегодняшний день практикующим спелеологом, еще более неприятную, чем сухая каменная пыль горных пещер.

Брезгливо сторонясь заплесневелых, сочащихся каплями влаги стен, парни спускались вниз, причем хитрый маг, пользуясь заклинанием левитации, еще и парил над ступеньками, чтобы никоим образом не испачкать своих колоритных одежд. Но и это его не спасло, дерзкая капля воды, сорвавшись с мокрого потолка, угодила прямехонько за шиворот Лукасу. Маг встряхнулся и зашипел, как рассерженный кот. Рэнд широко ухмыльнулся и, весело насвистывая, продолжил движение. Вездесущий "аромат" масла сменил запах вечной сырости, плесени, гнили, чего-то кислого, отбросов и нечистот. Видно, ставки уборщика нижних этажей в тюрьме предусмотрена не было или ощущалась острая нехватка кадров.

Лестница закончилась еще более темной и грязной площадкой, чем та, с которой начинался спуск. Пара коридоров, замыкавшихся на ней, вела, как говорил Дрэй, к камерам заключенных, а массивная дубовая дверь из толстых мореных, чтоб не брала извечная сырость, досок открывалась в караульное помещение. Там сейчас было людно. В тесной комнатке находилось куча накачанных мужиков в уже знакомых команде по Совету Жрецов серых балахонах с белым кантом — фирменной униформе Очищающих.

— Шестеро здесь, значит, где-то в коридорах шляются еще четверо, — быстро подсчитал Рэнд, следя за тем, как в поте лица жрецы несут свою вахту по спасению заблудших душ от когтей безжалостного Черного Дракона.

Мужики сгрудившись вокруг крепко сбитого стола из грубых досок горячо болели за пару коллег, между которыми шел поединок, названный бы в более прогрессивных мирах "армреслингом". Комнатушка содрогалась от азартных криков: "Давай, Филипп! Ну же, Жэрик! Вперед!"

Закатав рукава балахонов до локтей и вцепившись свободными руками в края столешницы, жрецы проверяли свою силу. Поединок уже близился к концу. Коротко стриженый, редкой для Дорим-Аверона масти блондина, худощавый мужчина проигрывал своему более мускулистому и крупному темноволосому собрату. Пот катился по лицам сражающихся, но они, сжав челюсти, не моргая, смотрели друг другу в глаза и все крепче переплетали руки.